Александр Прозоров - Трезубец Нептуна [= Копье Нептуна]

— Это пойдет на нашу общую пользу, — с улыбкой кивнул Рассольников.

Имел он в виду интересы Бурахани или только их двоих, космонавтке выяснить уже не удалось, поскольку к спасателю шустро подлетели три глиссера, два из которых были грузовыми.

— Ну, встречайте! — Сияющий, с самодовольной улыбкой толстяк появился во входном шлюзе. — Надеюсь, вы не поссорились, дамы и господа? А то, согласно нашему договору, прелестной леди придется терпеть нас еще довольно долго. А пока, сержант, помогите грузчикам разместить дополнительное оборудование.

— Какое? — с опаской покосилась на грузовики космонавтка.

— Комплект сменных фильтров на катер класса «эл латинское», — принялся загибать пальцы Вайт, — сорок пакетов с кислородом, два внеатмосферных скафандра, полтонны продовольствия, санитарный комплект, набор кулинарных специй и много чего еще, необходимого для полета. Кстати, сэр Платон, с вас причитается! Спасательная акция списана на счет местной страховой компании, и оплачивать ее вам не придется.

— Куда я стану все это грузить?! — вмешалась капитан спасателя. — Грузовых камер у меня нет!

— По каютам, по каютам, — небрежно разрешил миллионер. — Иных пассажиров, кроме нас, у вас не будет.

— Я свяжусь с Учителем, — неожиданно решила сержант и отправилась в рубку.

— Заносите, заносите, — раскрыл входной шлюз Вайт.

Грузчики опасливо поглядывали на странного толстяка, вполне справедливо подозревая в нем демона, и выполнять распоряжение не торопились.

Наконец перед люком появилась Лиенна Тоус:

— Учитель Алоний позволил погрузить все в молитвенный зал, — хмуро сообщила она.

Услышав о столь небывалом решении, люди на летном поле изумленно загудели, но без колебаний принялись таскать тяжелые упаковки, стараясь лишь не прикоснуться ни к кому из напарников.

— Пойдемте в рубку, — предложил Атлантида. — Не будем им мешать.

Напарники ушли в самое нутро корабля, защищенное со всех сторон от жесткого излучения пространства не только наружными плитами, но и переборками помещений, снаряжением, припасами, грузами и стенками стандартной капсулы, в которую рубка должна быть помещена согласно требованиям безопасности космической навигации.

— Вы хоть понимаете, — пошла следом сержант, — что выгружать все это придется вам самим?

— Время дороже, — не смутился миллионер, пристегиваясь в кресле. — Зато нам не понадобится возвращаться в космопорт для комплектации.

— Вы лучше расскажите, — перебил его Атлантида, — до чего вы договорились с местными учителями?

— Согласно нашему контракту, — толстяк с удовольствием погладил свой упитанный животик, — на основе их цехов по сборке каботажных кораблей я организую производство берриториальных блоков. Дам, так сказать, планете посвящение в космонавтику.

— Какое посвящение? — презрительно фыркнула сержант. — Схемы берриториальных блоков во всех справочниках есть. Бери да делай.

— Милая ты моя, — беззлобно рассмеялся Вайт. — Схема показывает только то, как устроен блок, а отнюдь не то, как его изготовить! В справочниках нет, так сказать, ноу-хау. Незачем оно в повседневном обслуживании.

— Какое может быть хау-ноу? — пожала плечами Лиенна Тоус. — Если схема есть, то изготовить по ней устройство труда не составляет.

— Ой, не скажите, хозяюшка, — покачал пухлым пальцем толстяк. — Вот, помню, была у меня история. Шли с конвейера некоторые… м-м-м… изделия. И каждый раз получалось, что часть из них работала около года, а примерно треть — до десяти лет. Причем треть эта приходилась на смены одного и того же мастера. Вы даже не представляете, как мы пытали мужика, как выспрашивали, чего это он такого, отличного от всех прочих делает. Вы представляете, оказалось: плюет в каждый корпус на счастье! Мы сперва посмеялись, потом посчитали. Получилось — при сорока процентах влажности идет лучшее охлаждение схем! Перегреваются они меньше на полпроцента, а служат дольше в десять раз.

— Ну и что?

— Да то, милочка, что этого «плевка на счастье» ни в одной технологической карте нет и быть не может! Такие вещи постигаются в процессе наладки производства, они в душах, в руках, в мозгах работников сидят! В нашем мире ни одной приличной технологии ни купить, ни украсть, ни подарить невозможно. Ее только мастер из рук в руки передать способен! Вы про японские мечи «катаны» слыхали? — нашел Теплер Вайт хороший повод оседлать своего любимого конька. — Вот вам классический образец схемы из справочника! Слегка изогнутая, острозаточенная стальная полоса. Сможете изготовить по образцу? Как бы не так!

— В древней Японии имелась весьма оригинальная технология изготовления мечей, — решил проявить немного эрудиции профессор Рассольников. — Заготовка погружалась на несколько лет в болото, где частично меняла химический состав и покрывалась в результате коррозии микротрещинами, в которые при дальнейшей проковке проникала более твердая сталь.

— Вот это уже похоже на покупку технологии, — обрадовался миллионер. — Зная ее, можно изготавливать изделия близкие по характеристикам… Но все равно заметно худшие! А почему? Да потому, что определить, в какое именно болото погружать, в какое место, на какую глубину и на какой срок, мог только сам мастер. Настоящий мастер — делая свой выбор на основе сотен критериев, начиная с количества комаров и кончая цветом воды, причем большую часть этих факторов он учитывал инстинктивно и даже при желании записать в инструкцию по изготовлению не мог. Такие сложные наработки передаются из рук в руки, и иначе их получить нельзя. Технологию ковки мечей особо не скрывали — но именно японские катаны очень долго оставались лучшими в мире после индийских, славянских и испанских клинков. А воины — самыми боеспособными в тихоокеанском регионе.

— Самурайский дух — великая вещь, — не удержался от комментария Атлантида. — Очень может быть, японцы оставались долго одними из сильнейших воинов на планете. Просто история не допустила прямых вооруженных конфликтов европейцев и самурайских витязей.

— Как это — не допустила? — встрепенулся Вайт. — А возле Манилы в тысяча пятьсот семьдесят четвертом году[32]? В тот день, девушка, — пояснил он для Лиенны Тоус, — к Маниле подошла японо-китайская эскадра, имеющая на бортах несколько тысяч бойцов, шестьсот из которых и высадились для захвата города. А за стенами крепости, тогда принадлежащей Испании, вдали от основных театров военных действий, тихо дремал гарнизон человек в триста, состоящий в большинстве своем из пятидесяти-шестидесятилетних ветеранов, мирно доживающих свой век. Естественно, старички не смогли оказать захватчикам достойного отпора, и двести китайцев удрали живыми и невредимыми. Отряд из двухсот самураев, в соответствии с кодексом бусидо не пожелавший отступать, был вырублен полностью. Испанцы потеряли пятьдесят человек, но это простительно, если учесть, что захватчиков поддерживала корабельная артиллерия, а у европейцев никакого огнестрельного оружия не имелось.